Он  отдушиной был у тогдашней системы

Наших «кляпов» с «флажками» запретов,

Не вмещали стандартные  тесные стены

Дух Володи, актёра, поэта.

И громада «фрегат», пел, обложенный вето,

При аншлагах страну всю взрывая. 

Но на роли не принят и строем «корветов» -

«Не поэт», - и усмешка кривая.

Потому, что внутри он, и в жестах, и слоге,

Как Хлопуша его исступлённый!                    

Дон Гуан во плоти! Клокотал в монологе

Русский Гамлет! Металл раскалённый!

И хрипел в «колее» обо всём, что терзало

Наши души он, голос срывая!

И входил в резонанс он с отдачею зала,

Распаленного в песенном шквале!

Усмирить не смогли – кровь вскипала в аорте

« Иноходеца».  Бурля непокорно,  

Еще хлестче его бесновались в аккорде

И несли «привередливо кони»!

Сотни жизней-ролей не сыграл он, а прожил,

Во всю силу на сцене, с экрана.

Вот он, гриф истязая, винты покорёжил,

Стойкий «лётчик» в порыве тарана!

Шла вразнос его мощных стихов канонада!

Он, у края, «штрафник» неуёмный,

Шёл за Родину насмерть, - кому-то же надо  

За Россию болея душой, как Атлант он,         

Груз взвалил на себя неподъёмный.

К сожаленью, предел есть у прочности стали, -

Надорвался поэт в бурном раже.

Но накал его песен в гитарном запале

И пронзительно яркие роли впитали

Навсегда поколения наши….

***

Жаль, Брусенцов, поручик, огонь киноленты,

Он, Жеглов наш, Арап благородный

Не узнал, что поставят ему монументы,

В честь победы любви всенародной…